Набросок проектной метатеории кризиса и сценарий выхода из кризиса.
Метарефлексивная карта кризиса, позволяющая выявить его вертикаль и горизонталь.
Кризис сейчас является темой номер один в размышлениях и публикациях.
Но разобраться с тем, что это за кризис, и ответить на вопрос, что делать в России в условиях кризиса, мало кто предлагает. Те же, кто предлагают, могут быть расположены в особой системе координат, рефлексивном пространстве, которое позволяет рассмотреть и проанализировать весь набор инициатив. Это пространство имеет вертикаль и горизонталь. Обозревать всё поле имеющихся интеллектуальных ресурсов важно для глобальных игроков, но для этого потребуется кропотливая работа с массой технологических тонкостей. Более осмысленно выделить предельные точки продвижения по данному полю.
Горизонталь этого пространства – принадлежность авторов к монодисциплинарным подходам, прежде всего к экономике – и предлагающим, наоборот, полидисциплинарный комплексный подход к анализу причин и условий преодоления кризиса, объединяющий философские, политические, технологические, исторические и антропологические знания и управленческие решение. Можно предложить шкалу: переход от узкого финансово-экономического знания, через знание политическое и политэкономическое, к представлениям практики.
Вертикаль связана с переходом от объяснений и оценок действия руководства своей и других стран к собственным проектам.
Мы считаем, что не может существовать теории кризиса в обычном смысле. Теория кризиса может появиться только после его преодоления. Поэтому нам нужна не естественнонаучная теория кризиса, но теория действия в условиях кризиса. Предложенные основания действия должны быть доконкретизированы и доопределены в условиях самого действия. Мышление не может заместить практического действия.
Вертикаль и горизонталь задают набор позиций, с которых делаются суждения по поводу кризиса. Теперь обратимся к содержанию самих суждений.
Первое противопоставление является достаточно простым. Является ли кризис финансовым и экономическим – или он связан с некоторыми социо-культурными и цивилизационными основаниями, в частности, с основаниями воспроизводства модели христианского духовного человека, а также условиями воспроизводства в России практико-ориентированной фундаментальной науки образца старшего Капицы, когда экспериментальной лабораторией является завод.
Сюда же относятся дискуссии: циклический данный кризис или структурный, нециклический?
Если мы утверждаем его беспрецедентно структурный нециклический характер, мы вынуждены обнаружить у нём циклические черты, как это делает Станислав Меньшиков: «... структура кризисного спада говорит о его циклическом характере, т.к. в ходе цикла началось очередное массовое отторжение прежнего поколения промышленного оборудования и старого парка потребительских товаров длительного пользования – основных фондов домашнего хозяйства. Такие кризисы обычно происходят каждые 8—10 лет. Нынешний спад грозит быть глубже своих предшественников (в 2000—2001, 1991—1992 и 1981—1982 годах), т.к. на него наложились необычно глубокий спад жилищного строительства и жесточайший финансовый кризис, с которого всё началось, и который спровоцировал остальные события». (Станислав Меньшиков. Кризис до апреля не ждёт http://gazeta-slovo.ru/content/view/662/47/)
Если считать, что мы имеем дело с цивилизационным кризисом, то его неповторимое нециклическое своеобразие определяется наложением друг на друга многих циклов – процессов экономического, социального и социо-культурного воспроизводства.
Второе противопоставление связано с мерой академичности обсуждающих кризис.
Одна группа – это «объяснители», которые не готовы или не желают предлагать никакой программы действий. Даже считая, что кризис вполне укладывается в волны Кондратьева, иначе несолидно, и речь идёт о возникновении нового технопромышленного уклада, они считают, что теперь надо ждать лет 10-12, когда этот уклад «стихийно сложится».
Другая позиция состоит в том, что социо-культурная теория проектирования и управление процессами развития позволяет проектировать новые социо-культурные институты и целенаправленно создавать институциональные элементы нового техно-промышленного и социо-культурного уклада.
Третье противопоставление идеологическое и самое серьёзное. Оно делит всю аудиторию на тех, кто никогда не верил в возможность серьёзного суверенного действия с позиций России и поэтому считает, что надо ждать изменения к лучшему в США. Кризис сначала будет преодолен в США, и лишь дальше что-то может произойти и в России. С огромным опозданием, извращённо и криво. Другие, в том числе я, считают, что вырваться из кризиса – это предложить открытую программу собственных суверенных действий, к которой могут подключиться и патриоты США.
Речь идёт не о том, чтобы «долбануть» по США вместе с Лукашенко и Чавесом. Речь идёт о возможности играть независимо от администрации США в соответствии с собственными интересами.
НО подобные действия, если к ним к тому же удастся привлечь и Китай, Индию, Бразилию, Германию, Италию, будут направлены на подрыв супрематизма (гегемонии) США. И здесь возникает четвёртое противопоставление.
Возможен ли невоенный выход из ситуации кризиса и преодоление господства США в этом случае? Автор данного материала придерживается позиции, что подобный мирный путь возможен, по крайней мере, пока у России есть «С-300». Что это значит?
Самый важный вопрос, какова путевая карта мирного движения?
Как известно, кризис связан с системой специально разработанной вторичной, третичной денежной семиотики: в деривативах, используемых в хедж-фондах, крутится огромное количество неучтённых и необеспеченных денег, а также различных долговых обязательств на получение этих денег.
Существует две разных позиции по пятому вопросу: как перенаправить поток денег из хедж-фондов: провести банкротство плохих долгов, например, восстановить сенатскую комиссию Пекоры, которая действовала в период правления Рузвельта (В этом, заключается позиция Л.Ларуша. См. Executive Alert No. 86, December 30, 2008). Фактически, её цель состояла в том, чтобы расправится со злостными финансовыми спекулянтами; в российских условиях – показательно «раскулачить» банкиров, которые осуществляют выведение денег из России.
Вторая позиция состоит в том, чтобы создать новые финансовые инструменты, позволяющие вводить в действие адекватные длинные финансовые позиции для вложения в перспективные прорывные проекты.
Следующее, шестое разделение связано с выделением тех, кто считает, для того, чтобы выйти из кризиса, надо повторить меры Франклина Делано Рузвельта и инициировать многочисленные инфраструктурные проекты: создание дорог, каналов, мостов и т.д.
Другая позиция состоит в том, что выход из кризиса и переход к новому техно-промышленному укладу предполагает создание новых инфраструктурных платформ развития, проектирование которых должно осуществляться при помощи новых технологий. Создание такого типа инфраструктурных платформ предполагает кооперацию многих стран, с тем чтобы найденные при построении подобных платформ решения могли бы тиражироваться и заменять (перевоспроизводить) инфраструктуры предшествующего уклада.
Создать подобные опережающие прорывные решения лучше сначала на своей территории (в Красноярске, Южной Якутии, в Хабаровском Крае, на Сахалине). В этом основная проблема задержки цикла экономического воспроизводства: мир чувствует близость новых технологических решений, при помощи которых могут замещаться все существующие технологические системы. Возникает вопрос: а зачем вкладывать деньги в решения на цикл в 10-15 лет, если эти решения устарели и не эффективны?
Данный кризис – это не просто циклический кризис, а особого рода сцепленность процессов воспроизводства и развития.
Формирование новых инфраструктурных платформ развития является следующим шагом раскрытия книги сущностных сил человечества. Речь идёт не просто о том, чтобы совершенствовать качество предпринимательских проектов, рационализируя их организацию и снижая издержки. Задача не только в переорганизации субъективных деятельностных факторов повышения качества предпринимательских проектов, но в объективном использовании принципиально новых технологий.
Более того, нужны и новые инструменты планирования и осуществления международных инфраструктурных проектов, обеспечивающих переход к новому техно-промышленному и социо-культурному укладу. Такого типа инструментами может быть Мировая Вертикаль Проектов, определяющая уровень решаемых при реализации проекта проблем, а также методы проектирования, разработки программ развития, планирования.
Мировая вертикаль проектов – система, определяющая значимость масштабных международных и национальных проектов с точки зрения развития конструктивных общепланетарных возможностей. Мировая вертикаль проектов не предполагает создание мирового правительства. Приоритеты проектов определяются на основе действия международные экспертных групп. Именно мировым экспертным сообществом, think tanks, группами типа Клуба долгосрочных инвестиций определяется приоритетная значимость наукоёмких проектов, реализация которых изменяет и переопределяет способность человечества в целом разрабатывать и реализовывать мультиинфраструктурные платформы, на которых формируется новое общественное богатство. Создаваемая рейтинговая система приоритетов таких проектов превращает наукоёмкие проекты в своеобразную вертикаль.
О необходимости использования методов планирования при вытаскивании американской экономики из кризиса пишет Джеймс Гэлбрейт в статье с многозначительным названием «План» и эпиграфом к ней из Йозефа Алоиза Шумпетера «Может ли капитализм выжить. Нет. Я не думаю, что он может» (http://www.harpers.org/archive/2008/11/0082254). На наш взгляд, Джеймс Гелбрейт различает принудительное планирование и ориентационное, связывая с последним способность правительства мыслить независимо от лоббистов, а также координировать свои решения и действовать.
Независимое от лоббистов мышление в России кажется совсем уж делом невероятным, поскольку разобраться с тем, что происходит сейчас с точки зрения изменения форм собственности различных крупных предприятия – национализация или переприватизация – невозможно.
Но за процессами национализации как подготовительной формой переприватизации скрывается другой вопрос: кто может стать субъектом, выводящим страну и мир из кризиса, какая поколенческая группа и какой класс, группа, прослойка?
Ясно, что отнюдь не четвёртый класс А.И. Неклессы, который привёл мир к банкротству. Целый ряд американских авторов – в том числе и авторы книги «Судный день американских финансов мягкая депрессия ХХI в.» У.Боннер и Э.Уиггин – утверждает: не бэби-бумеры, поколение, родившееся после войны и включающее американцев 45-58 годов рождения. Именно эти люди, либо только ушедшие на пенсию, либо потихоньку к ней готовящиеся, разбазарили производственно-экономическую мощь и силу Америки. Ничего, кроме как участвовать в экономике казино они не способны, а снижать уровень своих доходов они не собираются. Поэтому ставка должна быть сделана на молодых. Но как им передать видение планетарного действия?
А при чём здесь американские беби-бумеры и Россия? У нас они называются по-другому. Поколение 70-80-х было втянуто в сброс советской экономики, и в приватизацию, вообразить реальность планетарного действия на собственных российских основаниях, безотносительно к Америке, оно не в состоянии.
Призывы вернуться в СССР – беспочвенны, поскольку СССР больше нет и его опыт для молодых людях – недействителен. Поэтому проблема состоит в порождении нового опыта суверенного развития – и это и есть реальная проблема «антропологического воспроизводства» и выдвижения тех, кто сможет. С другой стороны – это и есть шанс оттеснить теряющих своих состояния миллиардеров, предлагая новые способы формирования общественного богатства и повышения производительности труда в России, может быть впервые за 40 лет.
Существует ли теоретическое основание понимания природы данного кризиса?
При анализе ситуации мирового кризиса важнейшим является вопрос: как люди мыслят условия данного кризиса и как они продумывают его основания? Перефразируя известное выражение, можно сказать, что в ситуации мирового кризиса выигрывает тот, кто других передумает.
Речь идёт о формировании новой социальной реальности, которая должна быть пережита, и о предъявлении человечеству новых возможностей, которые сначала должны быть поняты. С этой точки зрения можно утверждать, что онтологически кризис развёртывается в системах коммуникации, действия и мышления.
И сам механизм кризиса также мыследеятельностный – инновационная экономика финансовых инструментов оторвалась от физической экономики производственной деятельности в системе инфраструктур. Кризис показывает, что для выхода из кризиса нам нужна не инновационная экономика «ракового роста» финансовых инструментов, а действительная многоукладная организация процессов развития.
Мировой кризис – это кризис цивилизационный
Мы считаем, что данный кризис является не финансовым и не экономическим, но цивилизационным, это – фактически кризис цивилизационных оснований, определяющих переход к будущему. Данные цивилизационные основания, которые должны быть пересмотрены, не являются чисто экономическими, они, прежде всего, социо-культурные. Спор, конечно же, идёт о назначении человека в современной экономике, его потенциале, формах капитализации его потенциала, институтах занятости, отдыха, воспроизводства семьи.
Используя известную фразу Гегеля, можно сказать, что сегодняшний кризис – это мировой суд. И Россия на этом суде обвиняется в отсутствии собственных суверенных позиций действия. Понимая, что предметом обвинения кризиса является мировая финансовая система во главе с долларом, Россия ничего не предлагает от своего лица и своей собственной позиции. Речь при этом не идёт о закрытии границ России и переходе к автаркной, изолированной экономике. Существование в мировом экономическом целом – благо, если понимать, как им пользоваться и как из этого извлекать положительные результаты.
Можно утверждать, что Российская финансово-экономическая элита не поддержала действия В.В.Путина по наращиванию мощи и суверенности страны и выведению России в лидерскую позицию. Одним ухом слушая различные утверждения В.Путина на подобные темы, не очень веря в систему угроз национальному суверенитету и не очень сопереживая устремлённости сначала президента, а потом премьера, национальная финансово-олигархическая элита чётко знает, что доллары лучше хранить в оффшорах и обменивать на «трешериз» разных временных отрезков – 2 года, 5 лет, 30 лет.
Это по-прежнему та же самая откровенная финансовая беспомощность Кудрина. Распоряжаться своими деньгами мы будем лишь в определённых пределах, будучи чётко встроенными в мировой финансовый империализм. И как мне сказал один ведущий финансовый эксперт: «А зачем предлагать какие-либо самостоятельные решения, главное не оказаться за закрытыми дверями, сидеть вместе с представителями мировой финансовой элиты, обсуждать вместе, чтобы потом принадлежать к властелинам послекризисного мира». Любой финансово-экономический магнат чувствует родство с разоряющимися мошенниками Мэдоффами Уолл-Стрита.
Ситуация российского государственного управления имеет налицо два позиции. Первая состоит в выведении России в лидирующее положение, определяющее развитие мировой планетарной системы. Другая по-прежнему проникнута желаниями встроиться в существующее финансово-экономическое целое, которое оказалось банкротом и терпит крах.
С точки зрения «мобилизации населения» мы уже во время войны с Грузией в Южной Осетии подошли к опасной черте, когда становится всё более непонятно и размыто, не идёт ли речь о столкновении разных мироимперских капиталистических государств за рынки сбыта и зоны влияния? Подобные войны выгодны только финансово-олигархическим группам, но омываются кровью всего населения страны. Поэтому выбор состоит в следующем: Или перед нами столкновение разных финансовых капиталов друг с другом в ситуации соперничества за мировое господство. Или речь действительно идёт о сопротивлении мировой Химере «тотальной неолиберальной демократии», которая разрушает религиозную, национальную и страновую идентичность, культуру и историю, движется к тотальному господству и гегемонии.
Тем более, что возвращение России в число государств, с которыми необходимо считаться и которые наращивают свою мощь и свой потенциал, очень близко подводит нас к пороговой ситуации, когда опасность военного конфликта становится всё более возможна. Для того, чтобы Россия не восстановила и не стала наращивать свой военный арсенал, создавая военно-промышленные технологии следующего технопромышленного и социо-культурного уклада, на неё надо нападать именно сейчас. Иначе будет поздно.
Для развязывания военного конфликта необходим только предлог и его правильное обоснование, и внедрение в сознание мирового сообщества. Конфликт с Южной Осетией являлся репетицией поиска подобного предлога для обвинения России в несправедливой оккупации Грузии. Подобный вопрос возникал и в ситуации «пёстрых революций»: надо ли перед лицом угрозы потери национальной независимости и суверенитета объединяться с национальной буржуазией, которая хочет быть умеренно встроенной в систему мировой финансовой олигархии и борется лишь за возможность относительной самостоятельности принятия решений, но не за полную свободу действий? На наш взгляд, перед лицом американской финансовой гегемонии подобный выбор был оправдан. Но оправдан ли он сегодня?
Трансатлантический мировой финансовый порядок обанкротился, трещит по швам. Возникает возможность выдвижения другого проекта мировой финансовой системы. Этот проект определяется не финансовой выгодой, но необходимостью отстаивать справедливость. Но этот проект необходимо целенаправленно разрабатывать и осуществлять. Не следует забывать, что все накопленные состояния принадлежат старому финансовому порядку с долларом во главе. Разрушение и выход за рамки данного порядка грозит держателям состояний всё потерять. Если вы встроены в систему с материализованным долларом, вы будете подчиняться законам его движения, его переходов.
Поскольку материальная система, сама «подложка», на которой «нарисованы» и выстроены все экономические, правовые институты, состоит из долларов, то в любой кризисной ситуации всё будет определяться возможностью защиты интереса доллара и его организации. Выход из системы, в основе которой находится доллар, не может быть простым действием. Он требует специально разработанной системы событий и операций.
Действие по удержанию и сохранению любой ценой долларовой системы как главенствующей определяет возможность начала третьей мировой войны против России и Китая, которые претендуют на лидерство. Но в настоящий момент всё ещё сохраняется возможность безвоенного мирного перехода к новой недолларовой системе взаимоотношений. Основу долларовой системы образуют связанные с банками и страховыми агентствами хедж-фонды и используемые в них деривативы. В целом в системе инновационной денежной семиотики движется около 600 триллионов долларов (в то время как мировой ВВП составляет 60 триллионов долларов).
Поток новых денег, движущихся в системе обмена деривативов, можно было бы перенаправить в реальный сектор экономики, если бы держателям этих денег был предложен проект институтов нового техно-промышленного и социо-культурного уклада, который сможет заменить существующие институты, формы организации производства, обмена, распределения и доминирующие стили жизни. Всё дело в том, что сегодня они с деривативов не стригут и что с деривативами делать сейчас – БОЛЬШОЙ вопрос.
Поскольку проектное мышление в социальной и социо-культурной системах отсутствует, то предполагается, что переход к новому техно-промышленному и социо-культурному укладу будет складываться как-то сам стихийно. Но новые уклады должны быть сложены в специально выделенных футурозонах и на экспериментальных площадках. Для введения новых финансовых институтов человечеству нужна система экспериментальных площадок новой проектно-программной экономики, экономики эффектов развития.
Для реализации проектов, имеющих отношение к шестому техно-промышленному и социо-культурному укладу, должно быть специально зафиксировано и реализовано международное право на развитие. Собственно это право и является новым вариантом наднационального права, условием реализации которого является суверенное государство. Данное право не предполагает создание глобализационных мировых администраций – администраций Империи, наброшенной на весь земной шар в стиле Антонио Негри – отменяющих суверенность национальных государств.
Основу реализации суверенным государством права на развитие образует наличие в стране взаимосвязанных и интегрированных институтов фундаментальной практико-ориентированной науки, нацеленной на выявление новых физических эффектов, инновационной промышленности, способной перевооружаться и менять технологии производства и развивающего образования. Если страна реализует суверенное право на развитие, это означает, что в ней могут быть созданы подобные институты в том случае, если она их не имеет. Таким образом, полноценный трансферт в третьи страны вышеперечисленных институтов трёх типов является обязательным условием реализации права на развитие.
Разработка и введение в действие права на суверенное развитие любой страны как наднациональное право является весьма важным корректирующим дополнением наднационального юридического предиктора «прав и свобод человека», о котором говорит Хабермас. Права и свободы человека являются правовым предиктором, поскольку они достаточно точно предсказывают (позволяют осуществить предикцию – предсказание), чей тип государственного устройства будет объявлен несовершенным и на кого будет осуществлена очередная экспансия США через систему НГО, ну а тип действий, когда таким предиктором объявлено государство, мы тоже уже видели.
Каким образом можно уйти от американской концепции «прав человека» как приманки и троянского коня для вторжения в страну, и, вместе с тем, не встать в ряды апологетов Сталина – Мао – Хусейна? Вот в чём вопрос.
Мировой цивилизационный кризис как кризис социального воспроизводства
Основная проблема мировой капиталистической мультисистемы, взятой в единстве с жизненным миром, состоит в том, что она не может продолжить своё функционирование в будущее и возникает проблема воспроизводства собственных оснований, воспроизведение себя заново. С этим собственно и связана проблема кризиса: необходимо нечто изменить, создать новую рамку сборки, внутри которой от чего-то можно было бы отказаться, а всё остальное воспроизвести. Не повторить, а именно воспроизвести. Собственно в этой точке и появляется необходимость использования кого-то иного, чем обычный экономист, например, величайшую «экономическую голову» Джона Мейнарда Кейнса, соединившего экономизм с элементами марксизма.
Повторить «славные капиталистические шестидесятые» не удастся, поскольку «бурный рост капитализма в нужную сторону» определялся страхом перед СССР, и именно этот страх не позволял финансовым группам подчинить своему влиянию индустриальное производство – промышленный капитал, всё больше и больше изымая из него прибыли.
Сегодня можно убедиться, что рост капитализма может идти в ненужную сторону. Распад Советского Союза совпадает с повсеместным введением доктрины постиндустриального общества, освобождённого от промышленного производства, вывозимого в третьи страны, например, в Китай. Но клочья этого представления о постиндустриализме оказались полностью развеяны ураганом Катарина, обнаружившим огромные недовложения в инженерно-технические инфраструктуры. И сегодня мы знаем, что подсчёты общества гражданских инженеров США позволяют утверждать, что подобные недовложения составляют 1 триллион долларов.
Правы те, кто утверждает, что сегодняшний кризис уничтожает неолиберализм во всех его проявлениях и требует полного отказа от него.
Основной вопрос состоит в следующем: что теряет страна, если системы моделирования 3Д (в трёх измерениях) и 4Д (в четырёх измерениях) создаются в институтах, расположённых на её территории, а индустриально-промышленные платформы, на которых реализуются эти модели, перемещаются в другие страны? Казалось бы, ничего не теряет. Сохраняй главенство в области модельно-эпистемических разработок и заставляй безукоризненно и неизменно реализовывать уже созданные модели в других странах.
Но знание развивается и наращивается за счёт проблематизации самого знания. Проблематизация знания осуществляется в системах его употребления, когда модель сталкивается с реальной организацией процессов и систем. Поэтому управлять процессом в целом начинает тот, кто может сорганизовывать и связывать характеристики модели и реальную организацию процессов и систем.
Кстати, подобный способ информационно-знаниевого управления, когда моделирующее описание является важнейшим, а управляемые системы выполняют подчинённую роль по отношению к моделирующему описанию, закладывался в организацию и построение самой финансовой системы. Новые финансовые инструменты, разрабатываемые в США в виде деривативов, управляют всеми типами финансов в других странах.
Содержание описываемого процесса – практические процессы и системы – в точном виде соответствует его форме. В том же случае, когда речь идёт о проблематизации и всякое знание используется не для его подтверждения, а прежде всего для его непрерывного наращивания, реализуется принцип диспараллелизма формы и содержания.
Содержание никогда не соответствует форме, всегда с ней расходится и взрывает саму форму. Подобный тип эпистемической организации в большей степени соответствует принципам получения физического знания. Поэтому для того, чтобы управлять процессом получения знания и создания нового знания, необходимо замыкать в одном институте системные модели организации процессов и систем, и саму практическую организацию и построение этих процессов и систем на инфраструктурно-технологических платформах. Данный подход в частности означает, что компьютеры, телекоммуникация и электроника не могут рассматриваться в качестве технологического ядра современной научно-промышленной революции и в качестве критических технологий построения нового техно-промышленного и социо-культурного уклада.
Капитализм не может себя воспроизвести – означает, что описание мирового кризиса предполагает предъявление теории воспроизводства, и не экономического воспроизводства, не теории амортизации промышленных систем, но воспроизводства социо-культурного, включающего и политико-правовое воспроизводство, например, Вестфальской системы 1658 г., и религиозно-антропологическое воспроизводство, определяющее идентичность различных религиозных и национальных групп.
Так, с точки зрения религиозно-антропологического воспроизводства, например, Английская революция была связана с ветхозаветизацией верующих внутри института церкви. Человек в соответствии со своими идеалами в этот период помещал себя в ситуацию, в той мере, в какой он это был способен представить, ветхозаветных пророков и исхода евреев из Египта в землю обетованную. Именно этот опыт вёл отцов пилигримов на «Майском цветке» в их переселении на американский континент.
Подобный антропологический эксперимент, связанный с непосредственным опытом проживания, выводил человека из-под власти авторитетов церкви, являясь одновременно антиисторическим. Его антиисторизм заключался в том, что человек в этом случае выходил из непосредственных процессов трансляции, предания или передачи опыта предшествующими поколениями и выбирал для себя произвольно точку антропологического воображения на основе собственного прочтения письменных текстов.
Тут возникает вопрос: а обладает ли человек достаточным количеством оснований, чтобы понять – надо ли возобновлять старые системы? Может, они все отомрут и слава Богу, – как писал Зерзан. Ну да, ветхозаветизация пилигримов ясна, но, с другой стороны, до завершения президентства Кеннеди, США – важный антропологический эксперимент, который ко всей системе окружающего мира был вполне историчным и прогрессивным. Где система отсчёта, кто мог бы сказать, чьё действие в это время было историчным?
Но в системо-мыследеятельностной теории имеется ответ на вопрос, а что собственно воспроизводится в социуме. Предметом социо-культурного воспроизводства является деятельность, которая может осуществляться, исходя из понимания исторической ситуации, живого видения того, как данная ситуация может быть продолжена, какое действие должно быть осуществлено, чтобы сломать естественный тренд «сползания» ситуации к негативным результатам. С этой точки зрения важнейшим условием организации процессов воспроизводства оказывается духовная идеальная деятельность, по контуру которой организуется материальная деятельность всех социо-культурных институтов.
Именно духовная деятельность напрямую связана с процессами трансляции исторического опыта. Она предполагает освоение процессов происхождения знания, которые не представлены в конечных материальных формах существования наличного знания, и проектирование новых, неизвестных типов употребления знания. Не случайно академик В.В. Давыдов считал, что детей в школе надо учить понятиям, в которых раскрывается генетическая природа происхождения любого знания. Идеальная деятельность предполагает занятие людьми позиций, которые имеют прототипы в истории, но непосредственно отсутствуют в актуальной ситуации.
Именно эти процессы, совершающиеся в слабости и материальной фактурной непредставленности, неявленности до поры до времени, образуют основу исторической непрерывности и очень тесно связаны с архетипической формой действия России. Фактически, эта неявленность сегодня может вырасти из визионерско-разработческого труда фундаментальной российской практико-ориентированной науки и труда сострадания ко всему живому, внутри которого «носящегося над бездной» и «выпестывается» сама жизнь.
Эта идеальная деятельность, обеспечивающая поворот истории, и является знаменитым гегелевским Небытием, наползающим либо на всё человечество, либо на определённую нацию. Является ли это Небытие абсолютным или только конкретным локальным Небытием, зависит от мужества конкретного народа, но иногда всего человечества. Но именно в этом небытии и совершается самое главное – подвижнический идеальный труд формирования новой мыследеятельности, её нового идеального состояния, обеспечивающего воспроизводство всех социо-культурных институтов.
С этой точки зрения предложение России всему мировому сообществу должно состоять в предъявлении предметов новых инвестиционных вложений в виде структуры пока не существующего нового техно-промышленного и социо-культурного уклада. Что это могут быть за предметы?
Важнейшее предмет вложений в проектно-программной экономике: это жизнестратегия семьи и человека
Центральный стереотип мышления, который нуждается в преодолении для выхода России из кризиса, состоит в том, чтобы считать, что окончание кризиса придёт с Запада, из США: «Солнце России опять засияет на Западе». Безусловно, так считает значительная часть российской финансово-экономической элиты – и в этом основная проблема России.
Хорошо понятно, что кризис является мировым и глобальным и поэтому его преодоление возможно только как система скоординированных глобальных мер в результате усилий целого ряда стран. При этом речь не идёт о том, чтобы сговориться с Чавесом и Ху Цзиньтао (胡錦濤) против Обамы. США остаются невероятно сильны, и могущественны системой своих финансовых институтов вместе с долларом, военными и промышленными технологиями, рабочим американским классом, влиянием на стоимость продуктов питания и энергоносителей. (Франклин Серрано. Американская экономика, образец гибкого доллара и мировая экспансии 2000 г. – в кн.: Хосе Луис Фиори, Карлос Медейрос, Франклин Серрано. Миф о коллапсе американской власти. Рио-де-Жанейро 2008., , стр165).
Проблема состоит в том, чтобы складывать на инфраструктурных платформах шестой техно-промышленный и социо-культурный уклад, исходя из другого назначения человека в социо-культурных институтах и с другими его возможностями совместно с целым рядом стран.
Задача состоит не в том, чтобы попытаться повторить меры президента Рузвельта во время Великой депрессии и запустить огромное количество инфраструктурных проектов. Инфраструктурный проект инфраструктурному рознь. Можно создать пузырь и при помощи инфраструктурных проектов. Могут реализовываться инфраструктурные проекты предшествующего техно-промышленного уклада с примитивным низкоквалифицированным типом труда, его весьма низкой техновооружённостью. Возможен другой вариант – разработка и создание новых технопромышленных платформ, на которых создаются и используются принципиально новые технологии и новые знания. В этом случае речь идёт о создании новых форм производства и занятости. Принципиальное значение для построения подобных платформ имеют автоматизированные средства проектирования и визуальные модели, а также создаваемые новые технологии.
Фактически задача состоит в том, чтобы проектировать новые социально-экономические институты производства, воспроизводства, потребления, распределения, накопления и обмена, а также социо-культурные институты самоопределения, коллективного мышления, коммуникации и действия. В этих институтах роль специально культивируемых способностей и компетентностей человека должна быть резко увеличена.
Как подобные решения могут быть достигнуты? Прежде всего, за счёт соорганизации развивающего образования, фундаментальной практико-ориентированной науки и инновационной промышленности при разработке прорывных наукоёмких инфраструктурных проектов.
В условиях развёртывающегося мирового экономического кризиса очень серьёзно может пострадать Высшая школа России. В очередной раз значительная часть выпускников вузов может оказаться невостребованной. «С мая 2008 года вакантных мест, куда может пойти работать молодой человек, стало меньше в 4 раза, утверждается в исследовании портала Career.ru, ориентированного на трудоустройство молодежной аудитории. ...В этих условиях студенты и даже выпускники вузов фактически вынуждены конкурировать с опытными специалистами, считает BFM.ru. Из-за кризиса на рынке оказалось очень много квалифицированных специалистов, и компании могут нанять опытного работника за те же деньги, что и молодого специалиста. ...Молодых специалистов при устройстве на работу ждет еще одна проблема. Осенью на рынке труда произошло резкое снижение уровней зарплат, коснувшееся и вакансий для молодых соискателей» (http://www.newsru.com/finance/16dec2008/career.html). Эта невостребованность в очередной раз будет направлена на обесценивание высшего образования в России.
Основной смысл мирового экономического кризиса состоит в переходе в долгосрочной перспективе к новому техно-промышленному и социо-культурному укладу, новым формам организации системы производства и других экономических институтов. Поэтому при разработке соответствующих программ и целенаправленной антикризисной подготовке именно высокообразованная талантливая молодёжь может оказаться прорывным квалифицированным ядром, обеспечивающим перевооружение значительного числа системных технологий различных производств. Проект этого нового техно-промышленного уклада и формы его реализации и могут быть разработаны на основе взаимодействия талантливой вузовской молодёжи с представителями фундаментальной практико-ориентированной науки и инновационных промышленных производств. Разработанные проекты затем и будут реализовываться выпускниками вузов.
В этом случае Высшая школа должна не тащиться за сдающими позиции экономическими ведомствами и предприятиями, постепенно отказывающимися от приоритетных проектов развития. Её задача состоит в том, чтобы выдвинуть социально-экономическую программу опережающего кадрового обеспечения процессов технологического перевооружения различных промышленных производств и инновационного развития регионов в условиях кризиса. Наиболее приоритетными в этом случае могут оказаться такие области, как приборостроение, атомная и гидроэнергетика, авиа- и судостроение, производство новых материалов, железнодорожный транспорт, медицинское и социальное обслуживание, новые формы образования.
Для разработки подобной программы необходимо создание своеобразного антикризисного центра – переговорной площадки между представителями ведущих корпораций, различных вузов и фундаментальных научных центров. Поскольку данный кризис является мировым, очень важно, создавая, в том числе и национальный план действия, координировать данную работу с зарубежными научными и вузовскими центрами. В условиях кризиса на первый план выходит вопрос о новых типах стратегической для развития страны занятости. Если кризис является не циклическим, а системным (как утверждают все больше экспертов), а его преодоление связано с переходом к новым техно-промышленному и социо-культурному укладам, то это означает и переход к новым типам занятости.
Тот, кто сможет перепрофессионализироваться в систему новый типов перспективной занятости, станет наиболее востребованным специалистом. Такой шанс, в первую очередь, есть у молодежи, у которой есть время на обучение. Но что должна ей предложить в этих условиях высшая школа? Какой тип опережающего образования может обеспечить перспективную профессионализацию? Какая новая школа (в т.ч. средняя, высшая, дополнительная, профессиональная и пр.) нам сегодня нужна? Как может быть выстроен механизм определения новых стратегических типов занятости будущего (в перспективе новых укладов)? Какие новые профессиональные практики будут складываться? Кем и как? Скорее всего, для подготовки людей к новым укладам будет недостаточно существующих форм образования. Требуется создание сетевых консорциумов развития: образование – наука – промышленность. Всё это надо делать не через 50 или 30, а в течение следующих 5-10 лет.
«Учитывая кадровые потребности комплексных инвестиционных проектов, запускаемых государственными корпорациями развития в Красноярском крае, Южной Якутии и др. регионах, которые не должны быть остановлены, в период с 2010 — 2015 года (период проектирования и строительства большинства крупномасштабных проектов переосвоения Сибири и Дальнего Востока, АТЭС 2012 и пр.) будет остро необходимо удовлетворить огромный спрос на высококвалифицированных специалистов.
Просто привлечение мигрантов из-за рубежа не позволит решить эту проблему из-за их низкой квалификации. Очевидно, что федеральные деньги на эти проекты будут выделяться и что они не будут приостановлены, так как имеют стратегическое экономическое и политическое значение для России на следующие 10-15 лет. Из этого вытекает потребность уже сегодня выстраивать и оперативно запускать антикризисный мобилизационной механизм управления качеством трудовой миграции через складывания общефедерального (межрегионального) механизма образовательной миграции в целях обеспечения кадрами приоритетных проектов развития.
Для реализации вышеизложенного необходимо как можно быстрее разработать и запустить антикризисный механизм координации сотрудничества вузов, в первую очередь Московских вузов, а также вузов Томской, Новосибирской областей, Красноярского края и Дальнего Востока, и Государственных корпораций развития, который бы позволил сформировать целевой кадровый заказ на подготовку в течение 5-8 лет 10.000 – 15.000 специалистов необходимых специальностей из числа соотечественников.» (Из ОТЧЁТА О КОНФЕРЕНЦИИ ПО СТРАТЕГИЧЕСКОМУ ПЛАНИРОВАНИЮ «ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПРОГРАММА ПО ОКАЗАНИЮ СОДЕЙСТВИЯ ДОБРОВОЛЬНОМУ ПЕРЕСЕЛЕНИЮ В РОССИЙСКУЮ ФЕДЕРАЦИЮ СООТЕЧЕСТВЕННИКОВ, ПРОЖИВАЮЩИХ ЗА РУБЕЖОМ, В СИСТЕМЕ УПРАВЛЕНИЯ ТРУДОВЫМИ РЕСУРСАМИ ПРИ РЕАЛИЗАЦИИ РЕГИОНАЛЬНЫХ ПРОЕКТОВ РАЗВИТИЯ» Группа «Образовательная миграция», Игротехник Мижинский М.Ю.)
В условиях финансового кризиса, уже реально охватившего весь земной шар, у России появляется возможность в условиях демографической ямы использовать механизм образовательной миграции. В этом случае, втягивая молодых людей из стран СНГ в вузовскую среду, Россия может более эффективно решать и демографическую проблему. Именно под подобные задачи необходимо опережающее приоритетное финансирование Высшей школы.
Образовательную миграцию необходимо использовать для подготовки специалистов по направлениям, которые позволят поддержать и реализовать новую волну индустриализации и технологического перевооружения. Целесообразно направить миграционный поток студентов и аспирантов на инженерное дело и высокотехнологическое строительство, проектирование и т.п. А также для подготовки специалистов, способных повысить уровень медицинского и социального обслуживания в регионах крупномасштабных проектов (в Сибири и на Дальнем Востоке).
Реализация названных инвестиционных проектов невозможна без технологического перевооружения, для чего потребуется усиление практико-ориентированной научно-внедренческой базы. Поэтому необходимо и с выпускниками вузов за рубежом. Последних необходимо отбирать и привлекать в систему аспирантского образования для участия в практикоориентированных научно-исследовательских и внедренческих проектах по заказу государственных корпораций развития.
В условиях мирового финансового кризиса необходимо не снижать вложения в институты образования, но их наращивать. Речь идёт об избыточном, опережающем, но востребованном образованием. Эта востребованность определяется не существующим рынком труда и действующими бизнес-организациями, которые в условиях кризиса разваливаются, но требованиями к реализации прорывных инфраструктурных проектов. Нужно включить молодых людей в процесс разработки опережающих наукоёмких инфраструктурных проектов во взаимодействии с практико-ориентированной фундаментальной наукой и инновационной промышленностью и превратить их в основных реализаторов этих проектов. Последнее вполне возможно, если будут продуманы условия капитализации реализуемых проектов.
Условия подобной капитализации должны быть многообразны: это и рационализация форм организации строительства, и нахождение принципиально новых технических решений, и создание принципиально новых технологий. Именно молодые люди, пропускаемые через модель Университета проектирования инфраструктурных платформ, Университета нового технопромышленного и социо-культурного уклада, должны быть кровно заинтересованы в реализации проектов. Основная капитализация должна быть связана с реализацией проектов. Те, кто реализуют проекты, создадут новое общественное богатство, и затем капитализируют эффекты развития, станут свободными и обеспеченными людьми.
Условия капитализации предполагают создание базового формата организации жизни на территории, которые инициируют и поддерживают жизнестратегию – желание у человека жить и заводить большие семьи, создавать и передавать по наследству дом и собственное дело. Для того, чтобы это было возможно, возникает необходимость одновременно проектировать и создавать перспективные поселения. Долгосрочный тип сбережений и накоплений связан с обретением собственного дома, комфортного жилья. Только одновременная реализация инфраструктурных платформ развития, предполагающих консолидацию усилий нескольких разных стран и перспективных поселений, связанных с обустройством пространства жизни, могут обеспечить инициацию и поддержание жизнестратегии.
Запуск проектов по организации инфраструктурных платформ развития и перспективных типов поселения, на которых реализуются технологии следующего техно-промышленного уклада, позволяет нам не снижать миграционные потоки из СНГ, но включить огромное число молодых людей в созидательную деятельность. Правда, этими потоками при подобном подходе надо управлять и не позволять группам въезжающих оседать исключительно в Москве.
Только формирование новых практических систем производства и форм организации жизнедеятельности позволяет выйти за рамки монетаристской экономики. Для формирования экономики, основанной на капитализации эффектов развития, могут быть созданы специальные финансовые инструменты, в частности проектные облигации (ПО), версия которых предложена А.М.Анисимовым.
К потенциальным направлениям применения проектных облигаций А.М.Анисимов относит:
• Инструменты (проектные облигации и др.) для государственно-частного партнёрства.
• Секьюритизация и структурирование инструментов в интересах развития особых экономических зон: туристических и рекреационных, портовых, технико-внедренческих, производственных.
• Инструменты для научного, технического развития и высоких технологий полного цикла [10-30 лет]: исследования – НИОКР – интеллектуальная собственность – производство –кластеризация (производственная устойчивость).
• Инструменты для длинных цепочек добавленной стоимости: разведка – добыча –переработка/обогащение – средний – высокий передел [поресурсно].
• Инструменты отраслевой и/или технологической (поколенческой) модернизации: энергетика, машиностроение, приборостроение и т.д.; комплексные: прокладка инфраструктур и коммуникаций, энергетика, ресурсное, промышленное и сельскохозяйственное освоение.
• Комплексный инструмент для домашнего хозяйства: [жилье + автотранспорт + образование + страхование] – в интересах национальной миграционной политики. (http://mmk-mission.ru/polit/ideo/2008-fin.html)
Предложенные финансовые инструменты предлагают корпорациям и населению участвовать в капитализации эффектов развития, прежде всего на основе разработки и реализации инфраструктурных проектов, а также на базе переосвоение территории. Но кроме этого, огромный потенциал России – это люди, включенные в институты фундаментальной практико-ориентированной науки, развивающего образования и инновационной промышленности. И этот потенциал людей точно так же может быть капитализирован, причём по двум направлениям: по направлению обеспечения минимально приемлемого уровня их жизни, и с точки зрения капитализации личных и групповых программ их достижений.
Такая форма капитализации предложена Кубатом Рахимовым в виде «Персонифицированных облигаций человеческого капитала» и «Стандартных облигации человеческого капитала» (ОЧК) (Кубат Рахимов. Облигации человеческого капитала как новый инструмент финансового рынка. рукопись. Декабрь 2008 г. Несколько раньше идею подобных облигаций предложил А. М. Анисимов.). Под первыми Кубат Рахимов понимает «...облигации, эмитентом которых выступают конкретные люди, чьи настоящие или потенциальные способности / компетенции требуют прямого финансового отражения, помимо текущей оценки их вклада рынком труда или отраслевыми рынками».
Второй тип облигаций – это «собственно известный нам механизм эмиссии государственных бумаг, столь любимый современными финансистами в условиях нестабильности. Только в данном варианте эмитентом выступают национальные государства, базой эмиссии выступает некая однородная совокупность граждан данной национальной юрисдикции, единицей эмиссии – собственно человек, среднестатистический гражданин вне зависимости от его личных неординарных способностей.
Доходная часть по стандартным ОЧК закладывается в бюджет, также как и по обычным ценным бумагам, эмитентом которых выступает государство или муниципальные образования. Стандартные ОЧК по сути есть государственные облигации, имеющие характерные признаки таких бумаг, но четко и недвусмысленно привязанных как к качеству, так и количеству базы эмиссии ОЧК – людей, граждан страны-эмитента».
Данные типы финансовых инструментов обеспечивают прямую привязку способностей и компетентностей человека, и даже просто условия его выживания к деньгам, к движению капитала. С этой точки зрения, они не освобождают человека, но его дополнительно закрепощают. Что может быть опасней и хуже, чем талантливый человек, который в определённый период жизни не может подтвердить свой талант, находясь в ситуации творческого кризиса?
Но само обращение к потенциалу людей, как к важнейшему ресурсу капитализации в сегодняшних условиях позитивно, поскольку оно позволяет выйти за очень узкий набор существующих денежно-финансовых инструментов. К тому же капитализация способностей и компетентностей возможна лишь при условии их инициирования, культивирования и развития. Человеческий капитал может существовать лишь в системе первоначального создания человеческого потенциала.
Таким образом, объединяя в единый набор проектные облигации А.М.Анисимова и облигации человеческого капитала К. Рахимова, мы ближе всего подходим к источнику порождения всякого капитала, которым является общественно-историческая деятельность людей. Наиболее полное и современное представления об общественно-исторической деятельности представлено в системно-мыследеятельностном подходе. Фактически, конкурентноспособность и лидерская функция страны напрямую сегодня зависит от мыследеятельности создания платформ развития, новых технологий и формирования нового потенциала людей.
Но с другой стороны идеи ПО и ОЧК нас приводят к необходимости инвентаризации основных мощностей, которые стоят за финансовым измерителями, и введения новых финансовых инструментов, позволяющих вводить направлено в оборот определённые мощности, например, инфраструктурные платформы развития и человеческий потенциал. Это особенно важно, если всерьёз начинает рассматриваться идея выход за рамки долларовой системы и создание справедливой финансовой системы.
Схема 1
На схеме 1 показано, что помимо
• финансовых систем пересчёта, в рамках которых и возможно рассмотрении стратегии Нового Бреттон Вудса с фиксированным золотым эквивалентом при обмене валют друг на друга,
• управления долговыми задолженностями и
• фондовым рынком дериватов – что представлено на схеме в правой части,
необходимо предъявление физических систем пересчёта, которые стоят за той или иной резервной валютой. Эти физические системы пересчёта и определяют мощность формирующихся резервных валют. К важнейшим физическим системам пересчёта, представленным на схеме, относятся:
• запасы углеводородов и объёмы их добычи во временной перспективе;
• новые технологические решения и знания;
• инфраструктурные платформы новых технологических решений – транспортные платформы, энергоплатформы, комплексные платформы и т.д.
• демографические ресурсы, стоящие за данной резервной валютой;
• биоресурсы и пища, которая сегодня опять становится стратегическим ресурсом в условиях реальной угрозы голода для значительной части населения земного шара;
• чистая вода и водоёмкие производства.
На данной схеме можно показывать,
• на какие мощности сегодня преимущественно ориентирована потенциальная резервная валюта;
• на какие мощности она сможет быть ориентирована завтра, осуществляя определённый маневр перевооружения своего производства и развития;
• какие взаимовыгодные контакты возможны между различными государствами при объединении или установлении взаимовыгодных обменов между мощностями потенциальных резервных валют.
Подобного типа взаимодействия между различными странами на основе приведения во взаимодействие различных физических систем пересчёта, например, без использования доллара, показывает, как формируется новая мировая система разделения труда, обеспечивающая процессы развития за счёт, например, договора о долгосрочных поставках углеводородов в обмен на доступ к новым инновационным промышленным технологиям.
Приведение в соприкосновение данных разнородных групп физических ресурсов не следует рассматривать в виде простого перехода к бартеру в результате фрагментации рынков при вытеснении доллара с позиции центральной валюты. Вопрос заключается не в переходе к хаотичной игре обмена товара на товар, но в обмене важнейшими мощностями, получении устойчивого доступа к определённой группе ресурсов, обеспечивающих планетарное развитие и формирование институтов нового технопромышленного и социо-культурного уклада.
Именно на основе подобной матрицы, а не хаотичных товарных рынков должны строиться долгосрочные договорённости России с Китаем, Бразилией, Индией, Германией, Италией, Францией, Японией, да и США.
Политическая антропология и циклы воспроизводства
Период господства скучных тоталитарных обезличенных систем мышления и знания закончился. Но на смену им не пришла и ещё более скучная субъективно-произвольная антропология. Произвольный предельно сложный запутанный субъективизм больше не удовлетворяет. Но из этого и не следует, что к власти пришли институты. Институциональные учреждения создают и разламывают люди. Поэтому институциональное формообразование есть не что иное, как особый тип реализации средства, своеобразного демонстрируемого и копируемого образца.
Нас начинает интересовать личность, носитель и реализатор нового духовного принципа, нового знания, новых типов мышления, у нас всюду начинается интерес к самодействующему живому, а не к коллекциям умерщвлённых образцов. Хотя сами новые ценности знания и мышление обнаруживают свою новизну лишь в системах – в особого типа коллекциях. Под лучом своеобразного микроскопа – выделенных схем организации духовных систем – сталкивающиеся принципы впервые становятся различимы.
«Кем себя помыслишь, тем и будешь. Помыслишь себя бревном, будешь бревном!» – раздаётся громогласный крик Иоганна Готлиба Фихте, но в мире повседневности он действует только как сверхтонкая вибрация для избранных. Внутри субъективных пространств эта вибрация не воспринимается.
Где она, платоново-аристотелевская золотая середина? Конечно же, в явлении личности. НО как при этом не разрушить объективные социально-институциональные и знаневые формы?
Не в этом ли состоит основной гигантский поворот в истории, социологии и экономике? Нас интересует всё больше человек умелый, который может осуществлять действие, может вводить новый мыслительный принцип в практику общественной жизни, может в соответствии с пониманием удерживать разнородные общественные силы, выступая, как ранний Горбачёв, в роли денежной единицы-рубля, становясь объединяющей разменной монетой между консерваторами и либерализаторами. Суживая в долг и одним и другим, Горбачёв поддерживает коммуникацию и обмен между разнородными группами через самого себя.
Не в этом ли состоит подготовка взрыва интереса к китайской идеологии и конфуцианству – учению о достойном муже (и отнюдь не случайна здесь перекличка с продвигаемым в России митрополитом Кириллом и его группой учением о достоинстве человека в противовес либеральным правам индивида). Именно действующий благородный муж (и действующий иногда опасно в соответствии с учением легиста Хань Фэйцзи, которого величайший знаток философии Китая В.В.Малявин назвал «недобросовестным, подпорченным даосом», разрушающим в своём поведении принципы великого Лао Цзе).
Но что это всё означает? Это означает, что мы обязаны пересматривать историю философии. Мы её должны просматривать и описывать заново. Важнейшим моментом становится постановка проблемы в общественном поле и демонстрация способа её решения человеком или группой лиц, которые фактически создают новый институт или новую форму. Эта возникающая новая форма подрывает, трансформирует и изменяет сложившийся механизм власти.
Правда, иногда дохождение нового мыслительного или знаньевого принципа до зоны преобразования власти требует преодоления дистанции одного-двух или даже трёх поколений. В исходной же форме новый принцип выступает как способ постановки и фиксации проблемы, и он сохраняется в виде специально существующих институциональных формах. Но всегда данный тип проблематизации связан с действием конкретного человека.
Величайшая мудрость заключается в том, чтобы мыслить тогда, (в тех полях и тех общественных средах), когда невозможно действовать и говорить, а действовать тогда, когда мыслить – это означает подменять размышлизмами и болтовнёй деяние – единственно необходимый в данный момент канал духовной активности. Грех говорить, когда нужно действовать, но грех молчать, когда нужно обличать, провозвествовать и говорить. НО не мыслить, а предаваться переживаниям и сладким субъективным чувствам – это означает терять канал духовной активности. Поскольку духовная мыследеятельность развёртывается в чётко выверенных и жёстко заданных мыслительных ориентирах.
Приведём всего один пример: возвращаясь к процессам европейско-мировой истории, многие отмечают в качестве важнейшей осевой циклической даты 1658 год – заключение Вестфальского мира, прекращение Тридцатилетней войны. Именно этим годом можно датировать окончательное разрушение Священной римской империи и имперского принципа власти в Европе. Одновременно это процесс ограничения духовной власти Римского папы, окончательный подрыв папацезаризма и признание равномощности католицизма, лютеранства и кальвинизма.
Возникающая сеть национальных государств появляется на разрушенной платформе абсолютной имперской власти, которая разваливается, и учреждения имперского действия замещаются коммуникацией всевозможных национальных центров – будущих национальных государств. Не тот ли самый процесс мы наблюдаем с 1991 года после развала СССР и в связи с надвигающимся сегодня развалом США? Проработанное соперничеством двух блоков планетарное пространство сменяется коммуникативными сетями действующих лимитотрофов – стран-паразитов, высасывающих соки из бывших цивилизационных центров. Эти уцелевшие крупные административные центры и возникшие новые формируют собственные машины административно-управленческого действия.
Административно-государственная машина США рвётся к утверждению принципа мирового имперского господства Амеро-гегемонии, ведя мощнейшую идеологическую обработку сознания мировой паствы идеалами демократизации. Так очень часто лобовая пропаганда идеала действенно реализуется прямо противоположным обратным принципом.
Удержание этого достаточно большого трёхсотлетнего циклического масштаба, внутри которого развёртываются все известные идеологические формы от религиозных до секулярных (включая имперское навязывание либерального потребительского индивидуализма, советского тоталитарного коммунизма и фашизма) возможно только в мышлении. При этом промысливание данного масштаба не освобождает от необходимости самопределения и прорисовки принципов действия.
И здесь мы затрагиваем основной нерв мировой истории и его основную загадку, нарушая выстроенные историками принципы непрерывности и прерывности. Мировая история, не ограничиваемая только Европой, а затем Евроамерикой, но включающая Евразию в свои пределы, развёртывается параллельно как система трёх процессов: Первый – борьба имперского светского принципа с теократическим принципом Римского Папы, которая заканчивается одновременно подрывом единого христианского основания и единого имперского основания.
Результатом этой борьбы является второй процесс: трансляция «Бегемотов» революций, противостоящих Левиафану государства – от Нидерландской через Английскую и Французскую к Русской. Как можно позволять дворянству и клириками владеть огромными богатствами, если ни имперский принцип, ни церковный больше не безусловны! Параллельно с этим европейским процессом осуществляется начавшийся много раньше процесс трансляции живой, неумершей империи из Константинополя в Москву. Столкновение этих трёх процессов собственно и порождают современный мир. Действие с позиций России в условиях мирового цивилизационного кризиса должно вписываться в удерживаемую мыслительную рамку действия.
Но в чём могло бы состоять это действие, и какое послание, коммуникативное обращение к миру могло бы быть сделано с позиций России?
Это действие могло бы состоять в создании группы стран, которые, чётко удерживая рамку воспроизводственных циклов – цивилизационных, социо-культурных, институциональных, производственно-экономических, могут предложить (спроектировать) другой иной тип действия, соединяя эти разные циклы друг с другом.
Мы при этом выделяем всего около пяти подобных разновременных циклов, которые должны быть сорганизованы и которые, конечно, выходят за узкие рамки финансового или даже экономического кризиса. Перед нами налицо кризис жизнестратегии человечества: зачем жить и для чего жить?
Первый самый длинный цикл – Цикл воспроизводства модели человека, и связанный с ним двухтысячелетний цикл модели христианства как основы представлений о современном человеке во взаимодействии с другими мировыми религиями.
Второй цикл – это цикл суверенного национального или имеющего миссию и предназначение государства. Этому циклу 300-350 лет, и все страны на Земле в него безусловно попали. Запад в лице США в период правления Буша свёртывался опять к структуре, насаждающей порядок империи.
Третий цикл – это цикл воспроизводства Российского государства. Россия прошла через все возможные типы устройств: православная монархия, тоталитарный коммунизм, либеральная демократия. Наступает время осознанного синтеза освоенных элементов и устойчивое осознанное воспроизводство выбранного государственного типа.
Четвёртый цикл – цикл последней научно-технической и гуманитарной революции, эффекты которого начинают чувствоваться к 1968 году, но определить ядро и основные результаты этой революции пока не удалось. Попытка всё свести к постиндустриализму и информационному обществу оказалось ошибкой.
Наконец, пятый цикл – это цикл технопромышленных укладов и мировых экономических кризисов. Здесь задача состоит в том, чтобы спроектировать институты шестого техно-промышленного уклада. Но этот пятый цикл должен быть сорганизован и связан с четырьмя другими циклами.
