Проблематика поколений и поколенческие революции. В гостях у Дмитрия Куликова и Ольги Подолян — директор Института опережающих исследований Юрий Громыко.
КУЛИКОВ: Ты меня завлек сегодня, подкинул мне ссылку на некоторую книжку о поколенческих революциях, и сказал, что это одна из любимых книг господина Бэннона, который является ближайшим советником Трампа, и что, по твоему мнению, Бэннон очень сильно ею увлечен. Так чем он там увлечен? И какое это имеет значение?
ГРОМЫКО: Эта книга посвящена циклам американской истории, наложенным на проблематику поколений. Но сначала я бы хотел два слова сказать про проблематику поколений, это имеет отношение и к тому, что ты до этого говорил про русскую философию и вообще русскую мысль. Это органично продолжает наш с тобой разговор, почему? Потому что если мы начинаем обсуждать это ровно на том, на чем ты закончил в прошлый раз – большие инфраструктурные проекты, масштабные проекты, то мы вынуждены обсуждать поколения, нам нужно иметь антропологическое и вообще пространство времени другого масштаба, минимум два поколения. Потому что построить инфраструктуру – это не 3-5 лет, а 10-15 лет, а дальше – вопрос ее использования и превращения в общественное благо. И с этой точки зрения взгляд на поколения, понимание, как устроены поколения – один из интереснейших моментов.
Если мы посмотрим в Wikipedia, где сейчас широко обсуждается эта книга, к которой мы перейдем, то утверждается (вот это возврат к началу разговора), что в России нет теории поколения, а поколениями, в основном, занимаются HR, то есть те, которые занимаются набором людей на работу, и маркетологи. И в соответствии с их взглядами строятся различные представления. Это, на мой взгляд, не так, потому что целый ряд людей делали очень интересные ходы по поводу взгляда на поколения – философ Дубин Борис Владимирович, психолог Толстых Александр Валентинович, которого я знал.
Есть несколько очень понятных вещей, что вообще поколение отличается от возрастной когорты, возрастного периода. Почему? Потому что поколение – это есть организация нескольких возрастных когорт вокруг какого-то событийного пространства, которое становится для них значимым и символическим. То есть можно было бы сказать, что вообще поколение – это в какой-то мере воображенное сообщество, точно так же, как Бенедикт Эндерсон говорил про нацию. То есть это люди либо сами это воображают, либо кто-то за них пытается вообразить, и они начинают эти представления разделять. С другой стороны, сразу вспоминается Георг Вильгельм Фридрих Гегель и его «Введение в феноменологию», где совершенно другой тип культурного определения, где Гегель говорит, что очень часто происходит, что те люди, которые вокруг меня, и, казалось бы, по возрасту – сверстники, они в какой-то момент для меня становятся nachwelt, то есть я их бросаю вообще в прошлое.
КУЛИКОВ: Это он по-немецки высказался, не выругался, чтобы вы понимали.
ГРОМЫКО: То есть они уходят в прошлый мир. И наоборот, скажем, Платон или Аристотель, говорил Гегель, превращаются в моих сверстников, то есть в мир, который рядом со мной. С этой точки зрения, это вообще-то определенного типа символическая конструкция. От групп людей зависит, вокруг какого события они это все выстраивают. С другой стороны, конечно, у этого есть пределы, то есть не наконструируешь, потому что когорты определяются, общности людей определяются, и для них это либо значимое, либо не значимое.
Полностью слушайте в аудиоверсии.
